2. Языковая политика в системе междисциплинарных связей.
???
Язык и политика – два аспекта их соотношения: 1) язык как орудие политики, 2) язык как объект политики.
В первом случае речь идет о ведении политики средствами языка: язык выступает здесь как инструмент воздействия на общество для достижения определенных политических целей, в этом смысле говорят о “языковом манипулировании”. В последнее время в этих рамках активно развивается также проблематика “нейролингвистического программирования” (Neuro-Linguistic Programming – NLP), которое определяется как воздействие вербальной и невербальной коммуникации на человеческий мозг для обретения контроля над деятельностью людей. Этим целям противоположна защита (и самозащита) от языкового манипулирования.
Во втором случае подразумеватся политика, которая проводится в отношении самого языка, т.е. собственно “языковая политика” (в настоящем курсе рассматривается именно этот аспект). Западные исследователи нередко применяют синонимичный термин “языковое планирование”. История термина выявляет его связь с терминами “плановый язык” (Э.Вюстер) и “сконструированный язык” (О.Есперсен). Отсюда производные термины плановая и конструктивная лингвистика, обозначающие научные области, к которым относится (или с которыми может быть связана) теория языковой политики.
Статус и корпус языка как объекты языковой политики. Под статусом языка понимается 1) роль языка в данном государстве в сравнении с другими языками, функционирующими в этом же государстве; 2) роль языка за пределами государства, т.е. на международной арене, в сравнении с другими языками, также действующими на международной арене.
Языковая политика, направленная на сохранение или изменение статуса языка, всегда предполагает одновременное воздействие и на другие языки, действующие в том же государстве или на междуна-родной арене, так как изменение статуса одного языка влечет за собой одновременное изменение статуса и прочих языков. Поэтому статусная языковая политика всегда является комплексной: она предполагает воздействие как на конкретные языки, так и на группы языков, как на языковую ситуауцию в целом, так и на коммуникативное поведение членов языкового сообщества.
Под корпусом языка понимается его внутреннее устройство (фонетика, орфография, грамматика, лексика, терминология), а также соотношение форм существования языка (письменная и бесписьменная формы, литературный язык и диалекты). Языковая политика, направленная на сохранение или изменение корпуса языка (корпусная языковая политика), не предполагает воздействия на другие языки; она нацелена лишь на один язык. Такая языковая политика может иметь следующие задачи: 1) поддержание норм данного языка (культура речи) и его защита от структурного проникновения (“языковой интервенции”) другого языка, воздействия диалектов или жаргонов; 2) структурное обогащение данного языка (например, создание письменности и наддиалектной литературной нормы для ранее бесписьменных языков, создание и развитие терминологии и т.п.).

3. Субъекты языковой политики. В обычных условиях субъект языковой политики идентичен с субъектом государственной политики: в качестве субъекта политики в обоих случаях выступает государственная власть в специфических для данной страны формах (монархия или республика, демократия или автократия и пр.). К исключительному ведению государства относится языковое законодательство. Языковая политика составляет важнейший компонент национальной политики в многонациональных государствах и благодаря этому становится системообразующим фактором, определяющим конституирование государства, а следовательно, и государственной власти. Отсюда обратное воздействие языковой политики на государство.
Другие субъекты языковой политики: общественные организации, движения и партии; языковые учреждения различного профиля (например, языковые академии), лингвистические направления и школы (ср. у Н.Я.Марра: “Языковая политика яфетической теории”); влиятельные деятели нацио-нальной культуры. Специфику языковой политики, осуществляемой на международной арене, опре-деляют ее субъекты: объединения государств, межгосударственные и межнациональные ор-ганизации и институты.
Три возможных отношения к государственному языку:
• Использование в качестве государственного языка языка большинства в его литературной форме (английский в Великобритании, немецкий в Германии и т.д.). национальные меньшинства в данном случае двуязычны, зато в полной мере реализована функция общения.
• Использование как государственного «ничьего» языка, часто языка бывших колонизаторов. Например, страны Тропической Африки.
• Использование в качестве государственного языка одного из языков меньшинств. Например, малайский язык в Индонезии: он не был господствующим численно, но был хорошо известен во всей стране как язык торговли, тогда как более многочисленные языки были ограничены территориально.

4. Языковая политика варьируется в межгосударственных отношениях, по-разному формулиру-ется в однонациональных и многонациональных государствах, а также может различаться в областях одного и того же государства при различии национального состава их населения и при несовпадении их конституционного статуса (автономии различных рангов). Следует поэтому выделять пространство языковой политики, т.е. ее привязку к определенной территории и к конкретному политико-административному устройству.

5. Действующие модели языковой политики различаются степенью идеологизированности, ко-торая лежит в основе принципов языковой политики. Друг другу противостоят два основных принципа, составляющих идейную основу языковой политики: 1) примат человеческой личности и гражданских прав перед интересами государства и национально-языкового коллектива; 2) примат коллективных и государственных интересов перед интересами личности и гражданина.
6. Модели языковой политики не совпадают также по применяемым методам (государственное регулирование или общественное саморегулирование; системное определение языковой политики или ее проведение ad hoc; жесткое или мягкое постулирование языковой политики; учет или неучет мнения национально-языковых меньшинств и др.) и связанным с ними результатам: как правило, жесткий диктат сверху приводит к обострению национальных и языковых конфликтов, тогда как более гибкие методы позволяют сбалансировать национально-языковые интересы различных групп населения. http://www.russian.kiev.ua/material.php?id=9001564
7. Языковая политика может носить как конструктивный, так и деструктивный характер. Под конструктивной языковой политикой имеется в виду политика, направленная на расширение функ-ций языков, сферы их применения, их социально-коммуникативной роли, на создание и развитие литературных языков. Классическим примером такого рода политики, является языковая политика, проводимая в Швейцарии, где статус официального предоставлен всем языкам автохтонного населе-ния. Примером деструктивной языковой политики может служить языковая политика русского ца-ризма конца ХIX - начала ХХ веков, которая была направлена на то, чтобы задушить среди нацио-нальных меньшинств зачатки всякой государственности, стеснять их языки, и, по возможности, рус-сифицировать их.
Следует также различать также централизованную и нецентрализованную языковую политику. Цен-трализованный характер носит обычно языковая политика, проводимая государством и предусмат-ривающая систему общеобязательных мероприятий (этим признакам отвечала политика, проводимая в бывшем СССР). Нецентрализованной является политика местных органов власти, не имеющая обязательной силы за пределами данного региона, а также не пользующаяся государстенной под-держкой политика отдельных партий и общестенных движений. В качестве примера можно привести программу так называемой Гаэльской лиги, боровшейся в рамках ирландского национально-освободительного движения за возрождение ирландского языка и превращение его в национальный язык.
Необходимо также различать виды языковой политики в зависимости от типов языковых ситуаций: во-первых, языковую политику в условиях одноязычного государства, во-вторых, языковую поли-тику в условиях многоязычного государства и, в-третьих, языковую политику за пределами дан-ного государства. Несмотря на перманентные усилия некоторых национал-шовинистических сил, первый тип нетипичен для Украины, и поэтому не может играть роль консолидирующего фактора. Третий тип соответствует внешней плитики украинского государства и нашёл первоначальное отра-жение в 12 статье Конституции, а также в законопроекте "О зарубежном украинце". В наших же це-лях мы будем рассматривать лишь типы языковой политики в условиях многонационального госу-дарства – каким является Украина, что признаётся и самой Конституцией.
В многоязычных регионах языковая политика характеризуется такими направлениями, как плюра-лизм, интеграция, ассимиляция, сегрегация.
Следует заметить, что как внутренним законодательством, так и международными обязательствами Украины искусственная ассимиляция и сегрегация не допустимы. Вернёмся, однако, к определению этих терминов. Плюрализм выражается в стремлении сохранить самобытность групп меншинств, что достигается путём предоставления им значительной свободы в решении их собственных вопро-сов (этот принцип заложен в ратифицированнном варианте Европейской хартии региональных язы-ков или языков меньшинств, 1992 года - Закон от 24 декабря 1999 года, действие которого было при-остановлено решением Конституционного Суда Украины 14 июля 2000 г.). Интеграция – процесс, направленный на объединение различных групп данного общества и предоставление им возможно-сти сохранить свои отличительные особенности (этот принцип заложен в решении Конституционного Суда от 14 декабря 1999 года). Плюрализм и интеграция – две политические линии, которые могут проводиться одновременно, если государственная политика направлена на консолидацию полилингвистического общества и стабилизацию межэтнических отношений и на равноправие всех национальных и языковых групп (этот принцип заложен в 24 статье Конституции Украины). При ассимиляции группы национальных меньшинств вынуждены отказаться от своих традиций, культуры и языка в пользу доминирующей группы (этот принцип лёг в основу политического поведения некоторых правых партий). Ассимиляция предполагает ряд мер прямого или косвенного принуждения, направленного на денационализацию меншинств и лишения их права на самостоятельность (хотя это не допускается внутренним законодательством, попытки про-ведения политики скрытой ассимиляции наблюдаются не только на уровне некоторых сил, представленных в Парламенте, но даже на уровне некоторых высокопоставленных государственных чиновников). Сегрегация означает изоляцию группы меньшинств и проживание её в худших условиях (этот принцип проповедуется, как правило, партиями нацистского и фашистского толка – на Украине эта политика запрещена).
Среди параметров, характеризующих ту или иную языковую политику, следует назвать и па-раметры, выделенные Л. Никольским, схема которых построена на противопоставлении ряда признаков. По направленности: ретроспективность (ориентация на сохранение существующей языковой ситуации, на противодействие изменениям, или возрождение, как в Израиле, утерянных языковых традиций) и перспективность (ориентация на изменение существующей языковой ситуации, как, например, в балтийских государствах после распада СССР); по содержанию: демократичность (учёт интересов широких масс, как, например, в Бельгии, Сингапуре) и антидемократичность (учёт интересов правящей элиты, как, например, в ряде государств Африки, объявивших единственным "национальным" языком язык бывшей метрополии, на котором общаются главным образом господствующие классы, интеллигенция и некоторые слои городского населения); по этнической ориентации: интернационалистичность (учёт всех этнических групп, как, например, в Швейцарии) и националистичность (учёт интересов лишь одной этнической группы, как, например, в Пакистане, где в качестве официального был выбран язык урду, который являлся родным на тот момент только для 7% населения страны).
Типы языковой политики наиболее ярко прослеживаются в многоязычных обществах. Поэтому оп-ределённый интерес представляют собой и исторические причины возникновения многоязычных обществ, с существованием которых и связывается возникновение тех или иных типов языковой политики. Среди основных причин их возникновения обычно выделяют: экспансию, унификацию, послеколониальные ситуации, иммиграцию и космополитизм.
Экспансия. Все народы пережившие в процессе своего исторического развития экспансию за преде-лы своих первоначальных границ, приносили с собой свой язык и обычно навязывали его там, куда приходили (например, венгры в Панонии). Но могли оставаться и группы населения, непроницаемые для новых влияний (например, индейцы – потомки инков, сохранившие свой язык кечуа в Эквадоре и Перу, где языком культуры и администрации служит испанский язык).
Под унификацией понимается процессы политической унификации, которая на протяжении совре-менной эпохи лежала в основе образования европейских государств, но имело место и в иных куль-турных средах, как, например, в Китае, в послеколониальных Африке и Азии.
Как правило, политическая унификация проповедуется этнической и культурной группой, стремя-щейся навязать свой язык в качестве государственного языка. Такую унификацию можно сравнить с империалистической экспансией какого-то языка.

8. Языковое манипулирование. http://www.ippnou.ru/article.php?idarticle=003157
Защита от манипуляции
Полное неверие, насмешка, подмен объекта внимания
1.Надо обладать развитой рефлексией – «понимать самого СЕБЯ, свои потребности, состояния, свои цели и цели окружающих»…
2.Стараться быть более внимательным; повысить личную стрессоустойчивость;
3.Быть профессионалом! «Настоящий Мастер не попадает в сложные ситуации...»
4.Ответная манипуляция. «Переманипулировать манипулятора»;
5.Постоянно анализировать и сравнивать данную ситуацию с другими известными нам примерами подобных ситуаций…;
6.Посетить «Тренинг по защите от манипуляций, по обретению и совершенствованию навыков ассертив-ного поведения и управления конфликтами». Там научат…
7.Получить удовлетворение (!) от понимания, что происходит манипуляция (какой-то мазохизм... )
8. Уход - смена темы разговора, уклонение от острых тем, прерывание беседы, изгнание манипулятора. Поменьше бывать в зоне контакта с манипулятором. (К сожалению, это не всегда возможно).
9.«Я тупой», «в упор не понимаю» (диалог Ришелье и Миледи)
10. «Говорите прямо, чего Вы хотите?»
Способ прерывания манипуляции - “Констатация факта”. Вместо того
11. чтобы втягиваться в долгие споры и переубеждения - начинаем переводить с языка “мычания и интерпретаций” на язык фактов.
- Т.е. Вы недовольны качеством работы? Что необходимо исправить?
- Ну, нет, я не думаю, что надо исправлять….
- Итак, исправлять ничего не нужно. Т.е. она Вас устраивает.
12.Говорить только стандартные фразы («речевые модули»);
13.подолгу заполнять бумаги, заставлять собеседника расписываться в каждой из них;
14.предложить связаться с Вами письменно («Мы рассмотрим Ваше предложение и обязательно отве-тим»);
15. дать визитку, листовку и показать, что разговор закончен;
16.«Здесь и сейчас». Ни в коем случае не принимать решение «здесь и сейчас», не показывать своей реакции. Просто принять информацию к сведению и отложить решение на завтра. «Утро вечера муд-ренее».
Пример: Трумэн сообщает Сталину, что Соединенные Штаты создали ядерное оружие. Трумэн и Чер-чилль пристально наблюдают за реакцией Сталина. Тот спокойно пожимает плечами и удаляется в свои апартаменты.
17. Игра на «азарте». Ответить самому себе на вопросы:
нужно ли мне ИМЕННО ЭТО;
нужно ли мне это ИМЕННО СЕЙЧАС;
нужно ли мне именно это ТАКОЙ ЦЕНОЙ;
нужно ли это ИМЕННО МНЕ.
Помни о бесплатном сыре!

9. Цели языковой политики и языкового планирования. Основные цели языковой политики в применении к конкретному языку: 1) сохранение существующего языка, 2) изменение существую-щего языка. Другие возможные цели языковой политики: 3) возобновление функций (“оживление”) мертвого литературного языка (современная история иврита); 4) создание нового литературного языка (история новонорвежского, индонезийского и др. языков). Языковое планирование (но не обязательно языковая политика) может преследовать также цели 5) создания региональных надъязыковых систем (общеславянский язык Крижанича, современные попытки создания общескандинавской языковой нормы или общескандинавского языка), 6) создания общемировых надъязыковых систем (международные искусственные языки типа эсперанто).
10.
№ Типологический при-знак языковой ситуа-ции (ЯС) и его социо-лингвистический смысл Оппозиция типов и пример
1 Количество языковых образований состав-ляющих ЯС, т.е. степень ее языкового разнообра-зия Однокомпонентная ЯС (Исландия) - многокомпонентная (Венгрия, Финляндия) . На исландском языке говорит 99% населения, при этом практически отсутствуют диалектные различия, а также противопоставление литературного и обиходно-разговорного языка; таким образом, один этнический язык представлен одной формой существования языка. Правда, имеет место так называемое культурное двуязычие: специальное образование предполагает широкое использование английского языка.

2 Количество этнических языковых образований, составляющих ЯС (т.е. степень этноязыкового разнообразия ЯС) Многокомпонентная одноязычная (Венгрия) - многокомпонентная - дву- (трех-, четырех-, пяти-) язычная ЯС (Финляндия) На венгерском языке говорит 99,4% населения; имеется 8 диалектов, противопоставленных литературному языку. В Финляндии два государственных языка - финский и шведский, при том что 91% населения финны и 6% - шведы.
3 Процент населения, го-ворящего на каждом из языков, т.е. относитель-ная демографическая мощность языков, со-ставляющих ЯС Демографически равновесная ЯС (Бельгия) - демографически нерав-новесная (Испания) . В Бельгии два государственных языка, французский (романская подгруппа индоевропейской семьи) и фламандский, или нидерландский (германская подгруппа той же семьи), при этом 39,1% населения - франкоязычные валлоны и50,7% - фламандцы. . В Испании один государственный язык и три официальных, в автономных провинциях Каталония, Валенсия и Балеарские острова - каталанский, в Галисии - галисийский, в Стране Басков - баскский (во всех провинциях статус официального языка имеет также и испанский). При этом 70,6% населения -испанцы, 18,3% - каталонцы, 8,1% - галисийцы, 2,4% - баски.
4 Количество коммуника-тивных функций, вы-полняемых каждым языковым образовани-ем, в отношении к об-щему числу таких функций, т.е. относи-тельно коммуникатив-ная мощность языковых образований Сбалансированная (коммуникативно равновесная) ЯС (Бельгия) - не-сбалансированная (коммуникативно неравновесная) ЯС (Испания) Сбалансированные многоязычные ситуации также достаточно редки. В качестве примеров обычно указывают на ситуации в Швейцарии и Бельгии. Действительно, четыре языка Швейцарии и два языка Бельгии юридически равноправны, исполь-зуются в государственном управлении, армии, суде, учебных заведениях, в массо-вой коммуникации. Однако юридическое равноправие - это необходимое, но дале-ко не всегда достаточное условие для фактического равновесия языков. Так, в Швейцарии на ретороманском языке говорит 50 тыс. человек - менее 1% населения. При этом в соседней Италии, где ретороманцев (фриулов и ладинов) 720 тыс. человек (Брук 1986, 231), язык официально не признан (он считается диалектом итальянского языка). В то же время французский, немецкий, итальянский языки - это основные языки в крупных европейских государствах и языки международного общения. Естественно, что социальный статус ретороманского языка фактически не может быть равен положению остальных языков Швейцарии.
В Бельгии фламандский (нидерландский) язык численно преобладает (фламандцев - 5 млн., франкоязычное население -4,3 млн.). Однако в силу большей социальной активности франкоязычного населения Бельгии, а также в силу большей междуна-родной престижности французского языка равновесность ситуации постепенно смещается в его пользу.

5 Юридический статус языков, т.е. характер го-сударственной регла-ментации их взаимоот-ношений Тождественный юридический статус (Швейцария, Беларусь) - раз-личный статус (Каталония) В Швейцарии четыре государственных языка: немецкий, французский, итальянский, ретороманский, притом что германо-швейцарцы, немцы и австрийцы составляют 64% населения, франко-швейцарцы и французы -18%, итало-швейцарцы и итальянцы - 10%, ретороманцы - 0,8%. Беларуси два языка с равным статусом и правами - белорусский и русский. В Каталонии испанский язык имеет статус государственного и официального, каталанский - официального
6 Степень генетической близости языков, со-ставляющих ЯС Близкородственное двуязычие Беларусь, Украина, Чехия, Словакия, Югославия, белорусско-польское двуязычие в Польше) - неблизко-родственные (Бельгия) - неродственное (Финляндия, Татарстан) . В Польше около 165 тыс белорусов, проживающих главным образом в Белостоке ком и Люблинском воеводствах.
7 Этнические корни язы-ка, престижного в дан-ной ЯС: является ли она одним из автохтонных (местных) языков, т.е. родным для части ко-ренного населения, или это импортированный язык Эндоглоссная ЯС (церковнославянский язык у болгар и отчасти сер-бов до XVII в.; Гана, Кмерун) - смешанная В Гане государственный язык - английский. (эндоэкзоглоссная) ЯС (Индия, Великое княжество Литовское, Танзания)
8 Оценки социумом пре-стижа сосуществующих языков: разный престиж - относительно равный престиж Диглоссия, т.е. такое двуязычие, одним из признаков которого явля-ется оппозиция языков по престижности (церковнославянско-русская диглоссия в Московской Руси до XVII в.) - недиглоссное двуязычие (Финляндия)

12. Языковая политика царской России. Может быть названа достаточно жесткой. Основная цель – обеспечение взаимопонимания между гражданами государства, поэтому главная мера ЯП – введение единого для всех государственного языка. Российская империя была многонациональным государством, унитарным в своей основе, но включавшим вассальные государства (Финляндию, Бухарский эмират и т.д.). Деление населения происходило не по этническому, а по конфессиональному принципу. Однозначной назвать ЯП РИ нельзя. Несмотря на то, что официальный статус имел только русский язык как язык государственный, политика в отношении национальных меньшинств могла быть совершенного различной. Например, т.н. «полноправные граждане РИ» - православные христиане (украинцы, белорусы), - достаточно сильно пострадали от жесткой языковой политики именно в силу своей этнической и языковой близости к титульной нации. По отношению к ним проводилась политика, целью которой была конечная языковая ассимиляция. Несколько иная ситуация была с грузинским языком: он сильнее отличался от государственного, меры относительно него неоднократно менялись от допущения грузинских школ до полного их закрытия. В Польше до первого восстания (1830-1831гг.) проводилась политика невмешательства, затем она была заменена на политику, вытеснявшую польский язык из всех сфер. Для т.н. «инородцев» - жителей автономий в составе РИ – либо сознательно сдерживались процессы ассимиляции (т.к. они «не доросли до этого»), либо было необязательным само знание рус-ского языка. Именно из-за этого многие языки не оказались на грани вымирания, а свободно развивались.
В противоположность этому после 1917 г. была поставлена задача дать возможность каждому гражда-нину пользоваться во всех сферах жизни родным языком. Для этого нужно было перевести на языки меньшинств всю деловую переписку, судопроизводство, армию, всё школьное, а в дальнейшем и высшее образование и др. Поскольку многие языки народов СССР не были готовы к такой роли, развернулась активная деятельность по созданию литературных языков, письменностей, терминологических систем, получившая название языкового строительства. В нём приняли участие лучшие лингвисты тех лет Е. Д. Поливанов, Н. Ф. Яковлев и др. (см. статью «Почему языки изменяются? Евгений Дмитриевич Поливанов»). Сделано было немало. Однако эта политика, ставящая во главу угла потребность идентичности, не учитывала, что главной в едином централизованном государстве была потребность взаимопонимания.
Во второй половине 30-х гг. языковая политика в СССР, внешне сохранив прежние лозунги, полностью изменилась: главным стало распространение русского языка. Новая политика велась нередко жестокими методами, но в целом была похожа на политику большинства индустриальных государств. Возвратиться к дореволюционному состоянию было уже невозможно: такие языки, как азербайджанский, узбекский, киргизский и другие, в 20—30-х гг. успели значительно развиться, и этот процесс уже нельзя было остановить. Сложилась своеобразная пирамида языков: на её вершине находился русский язык, ниже шли 14 языков союзных республик, пользовавшиеся достаточно большими правами, но лишь в пределах своих территорий, затем — языки автономных республик и округов и, наконец, языки, права которых никак не гарантировались, вроде немецкого (после 1941 г.) или талышского на юге Азербайджана. Эта пирамида рухнула в 1991 г. В России языковая ситуация и политика принципиально не изменились, в других же новых государствах — где быстрее, где медленнее — идёт общий целенаправленный процесс развития языков, ставших государственными, и вытеснения русского языка. Это вызывает протесты многочисленного русскоязычного населения этих стран.
Лингвистическая полемика 1929 г. Полемика Е.Д. Поливанова с Н.Я. Марром и сторонниками «нового учения» о языке. Связь с замыслом построения нового языкознания в первое десятилетие после революции. результатом стало появление двух точек зрения, одна из которых возглавлялась Н.Я. Марром (единственная марксистская языковедческая теория), другая – Е.Д. Поливановым. Марр: язык – «надстроечная категория на базе производства и производственных отношений». Вывод, сделанный на основе этого, можно выразить следующим образом: языковые семьи представляют собой системы, соответствующие различным типах хозяйства и общественности. «…в процессе смены одной культуры другой одна система языков преображалась в другую». Пути развития всех языков считались единым. Учение о классовости языка: т.к. язык является надстройкой, а любая надстройка является классовой, то и язык – явление классовое. Поливанов – четкая компаративистская линия. Пытался осмысленно увязать языковую эволюцию с историей общества. 1929 год - активное выступление Поливанова против марристов, за что был обвинен марристами в идеализме, «буржуазном индоевропеизме» и прочих смертных грехах, и, лишенный возможности работать в Москве или Ленин-граде, был вынужден уехать в Среднюю Азию. Однако уже в 1950 году теория Марра была признана лженаучной. Примечательно то, что критика учения Марра велась по тем же принципам, которые выдвигал Поливанов, но о нем не было сказано ни слова.
С 1950 года началось изгнание из научных учреждений ученых, несогласных с учением Марра. Лингвистическая дискуссия 1950 г. Началась на страницах газеты «Правда» 9 мая 1950 года. Внезапно было объявлено: «В связи с неудовлетворительным состоянием, в котором находится советское языкознание, редакция считает необходимым организовать на страницах газеты «Правда» свободную дискуссию с тем, чтобы путем критики и самокритики преодолеть застой в развитии советского языкознания и дать правильное направление дальнейшей научной работе в этой области». Открыл полемику своей статьей профессор из Тбилисси А.Чикобава (критика Марра), через некоторое время к нему присоединились И. Мещанинов, Н. Чемоданов (оба с защитой Марра), Г. Санжиев, Ф. Филин (ученый секретарь Президиума АН СССР, профессор, защита Марра), А. Попов, В.В. Виноградов (статьи этих двоих Алпатов называет «половинчатыми»), Л. Булаховский. Через некоторое время свою статью в редакцию отвез П.Я. Черных, но ее не пустили в печать. Судя по его воспоминаниям, у него был разговор со Сталиным, в котором он открыто крииковал поддерживаемую в статьях некоторых из перечисленных авторов теорию Марра. Через некоторое время после этого были опубликованы статьи Черных и Сталина, в которых было окончательно разгромлено «новое учение» о языке.
Что происходило с политикой в 1950-1991 году, выяснить не удалось  В 1990 году принимается Закон о языках народов СССР. Кажется, он очень похож на тот закон, который выйдет позднее, в 1991 – Закон о языках народов РСФСР. По крайней мере, основные положения о выборе своего языка и проч. выглядят практически одинаково.

16. Интерлингви́стика - раздел языкознания, изучающий международные языки как средство межъязыкового общения. Основное внимание обращается на процессы создания и функционирования международных искусственных языков, которые исследуются в связи с вопросами многоязычия, взаимовлияния языков, образования интернационализмов и т. п.
Выделение объекта и внутренняя структура интерлингвистики определились в процессе её длительного развития. Интерлингвистика сформировалась на базе теории лингвопроектирования, заложенной работами Р. Декарта (1629) и развитой Г. В. Лейбницем и др. Основным направлением лингвопроектирования 17—19 вв. было логическое, опиравшееся на рационалистическую философию с характерной для неё критикой естественного языка. В рамках этого направления разрабатывались так называемые философские языки (Дж. Дальгарно (1661), Дж. Уилкинса (1668), Ж. Делормеля (1795), музыкальный язык сольресоль Ж. Сюдра (1817—66)), предназначавшиеся для замены естественных языков как якобы недостаточно совершенных орудий мышления. Логическому направлению противостояло эмпирическое, предлагавшее упрощение естественного языка как коммуникативной системы: упрощённая латынь Ф. Лаббе (около 1650); всеславянский язык Ю. Крижанича (1659—66); упрощённый французский язык И. Шипфера (1839) и др. Большинство проектов 17—19 вв. предполагало создание априорных языков (лишенных материального сходства с естественными), попытки проектирования апостериорных искусственных языков (по образцу естественных) были редки и непоследовательны. И логическое, и эмпирическое направления разрабатывали системы либо звукописьменного языка (пазилалии), либо только письменного языка (пазиграфии, Ж. Мемье, 1797). Со 2-й половины 19 в. лингвопроектирование начинает ориентироваться на создание искусственных языков, которые были бы одновременно коммуникативно совершенными, апостериорными и пазилалиями. Вместе с тем определяется роль такого языка как вспомогательного средства общения по сравнению с национальными языками.
С появлением в 1879 международного искусственного языка волапюк, впервые реализовавшегося в общении, начинается этап социального использования искусственных языков. Возникает движение за международный язык, первоначально группировавшееся вокруг волапюка, а затем эсперанто (1887). Переход от теоретического конструирования искусственных языков к практической проверке их в условиях общения создал необходимые предпосылки для формирования интерлингвистики в собственном смысле слов, которая включает теорию лингвопроектирования, а так же теорию функционирования социально реализованных языковых систем (которые стали называться плановыми языками).
Новая область языкознания первоначально называлась космоглоттикой, а в 1911 Ж. Мейсманс предложил термин «интерлингвистика». После 1879 проблемы международного искусственного языка широко обсуждаются лингвистами разных стран. Большую роль сыграли теоретические выступления Г. Шухардта (в полемике с Г. Мейером) и И. А. Бодуэна де Куртенэ (в полемике с К. Бругманом и А. Лескином), которые показали несостоятельность критики планового языка с позиций лингвис